«ОЛЬВИЯ-ПРЕСС»
ВЕРЮ, ВЕРЮ ВСЯКОМУ ЗВЕРЮ, А ВОТ ЕЖУ – ПОГОЖУ!
Владимир Воронин, обнародовав свое видение решения приднестровского вопроса путем федерализации Молдовы, на первый взгляд предстал в новом свете – этаким прогрессивным радетелем за судьбу страны. На самом деле, конечно, это не его открытие. Приднестровская сторона уже давно и последовательно настаивает на создании федеративного государства на договорной основе, в то время как Кишинев всеми способами стремился сохранить унию. И, совершенно однозначно, что поддержать идею федерализации (пусть пока только на словах) Воронину пришлось вопреки своему желанию.
Начинать необходимо с того, что основными игроками на постсоветском пространстве и в Молдове в частности являются Россия и США. И речь идет о том, кто фактически закрепит свое влияние в этом регионе. Разменной картой здесь выступает Приднестровье. Идея федерализации Молдовы – это хорошее поле для маневра. Поэтому ее выгодно одобрять всем – посредникам, Тирасполю, гарантам, рядовым гражданам с обоих берегов Днестра и американским конгрессменам.
России выгодно иметь федеративную Молдову, так как, получив рычаг в качестве субъекта федерации Приднестровья в составе Молдовы, и закрепив за ним право на возможность выйти из состава Молдовы при оговоренных обстоятельствах, можно влиять на курс, проводимый руководством РМ. В этом случае не обязательно держать в регионе армию, чтобы закрепить свое присутствие. Достаточно будет политического и экономического влияния. Например, открытия в Тирасполе генерального консульства РФ и прихода на приднестровский рынок российского капитала.
Для Москвы наверняка также является аксиомой то, что Приднестровье будет настаивать на построении равносубъектной федерации. Все, кто более менее знает суть и причины молдо-приднестровских разногласий хорошо знают, что после стольких лет независимости от Кишинева вряд ли Тирасполь пойдет с транспарантом в состав Молдовы, получив полномочия автономии. И стойкость, с которой переживали в ПМР все накаты со стороны Молдовы, РФ, ОБСЕ говорят о достаточном умении приднестровского руководства держать удар, находить пути выживания даже в экстремальных условиях. России не важно, на каких условиях договорятся Кишинев и Тирасполь, но нынешняя сдержанная реакция российского МИДа на предложение Кишинева ясно говорит о понимании проблемы. Политики не были бы политиками, если бы не могли прогнозировать ситуацию в зависимости от того, или иного сценария.
Соединенным Штатам тоже на руку федерализация Молдовы. Если в Молдове будет единая централизованная власть, с ней договориться гораздо легче, чем вести беседу отдельно с Приднестровьем и Молдовой.
Основная цель, которую преследует Вашингтон - убрать российскую армию, ее технику и вооружение из региона. Это подтверждает визит помощника госсекретаря США по вопросам контроля за вооружением Стивена Рейдмейкера в Кишинев. Он прибыл специально для того, чтобы решать проблему вывода российских войск из Приднестровья. Как особо подчеркнула Памела Хайд Смит, это свидетельствует о значении, которое придается США вопросу вывода 14-й армии. Причем приезд Рейдмейкера последовал сразу после того, как Воронин озвучил свое видение решения приднестровского вопроса
В этой геополитической игре идея федерализации Молдовы удовлетворяет и Путина и Буша. Но Воронин в этих условиях пытается вести собственную политику. Он попеременно отвешивает реверансы Путину и Бушу, и тому и другому обещает выполнить некоторые условия взамен каких-то уступок со стороны Москвы и Вашингтона. При этом он ни мало не заботиться, что обещания порой довольно противоречивы. И все эти обещания прямо или косвенно касаются Приднестровья, которое периодически попадает под удар.
Примером двойной игры молдавского президента можно назвать его очередное обещание о придании в Молдове русскому языку статуса официального.
Заявляя в Москве о том, что русский язык может быть в Молдове официальным, Воронин держит в уме ХДНП, посредством которой можно провалить с треском любую русофильную идею. И такой план уже начинают проворачивать в Молдове.
После озвучивания Ворониным своего варианта решения приднестровского вопроса, тут же следует решение Апелляционной палаты РМ о том, что следует обязать ЦИК РМ зарегистрировать инициативную группу для проведения в республике конституционного референдума по вопросу присоединения Молдовы к ЕС и НАТО. Ранее ЦИК отказал, посчитав, что Молдова не может присоединиться к НАТО, так как это противоречит Конституции Молдовы и военному нейтралитету Молдовы.
Тут сразу напрашивается два вопроса: то ли Воронин не владеет ситуацией в республике, и в этом случае его слова по любому вопросу серьезно воспринимать не следует. А если это не так и Воронин обладает в Молдове реальной властью, то вряд ли он не в курсе. Следовательно, это по его указанию АП дала откат, дабы воодушевить антироссийские силы Молдовы.
Есть еще один нюанс, который на руку всем противникам федерализации Молдовы, в том числе и ее президенту, реши он запороть идею федерализации.
В то время как доктор юридических наук, заведующий кафедрой международного права «Улим» Валерий Лебедев в интервью заявил, что согласно Конституции президент может инициировать пересмотр основного закона РМ, оппозиционная пресса уже опубликовала опровержение этому. Дело в том, что 5 июля 2000 года был принят закон, согласно которому инициатором пересмотра Конституции РМ может быть правительство, но никак не президент. В статье, на которую ссылается Валерий Лебедев, слово «президент» вообще не упоминается. То есть, если экспертами Молдовы и Приднестровья удастся выработать Конституцию с учетом интересов ПМР, ее можно будет признать незаконной, равно как инициативу молдавского президента.
Но самая главная цель Воронина – навязать под видом федерации Приднестровью статус ограниченной автономии. Это подтвердил 20 февраля на пресс-конференции в Кишиневе башкан Гагаузии Георгий Табунщик. Он заявил, что Приднестровье не получит в будущей федерации больше полномочий, чем Гагаузия. Учитывая партийную принадлежность гагаузского башкана можно с уверенностью предположить, что он озвучил позицию ПКРМ и ее первого секретаря В. Воронина.
А это значит, что до взаимопонимания между двумя берегами Днестра дальше, чем кажется на первый взгляд. Тем более искреннего желания его найти со стороны Воронина не было.