ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО «ОЛЬВИЯ-ПРЕСС»

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ ДИРЕКТОРА ИНСТИТУТА СТРАН СНГ К.ЗАТУЛИНА

Директор института стран СНГ Константин Затулин провел 26 сентября 2002 года пресс-конференцию в пресс-центре «АиФ». Среди большого количества вопросов был и тот, который касается Приднестровья.

Журналист румынского радио спросил: Заинтересована ли Россия в осуществлении плана ОБСЕ в Приднестровье и может ли быть осуществлено во время саммита в Кишиневе какое-то продвижение в этом плане?

Константин Затулин:

Прежде всего, я хочу заметить, что это не план ОБСЕ. Кто является автором этого плана, до сих пор как бы не является публично и официально никому ясным. То есть у нас есть представление, кто на самом деле стоял за написанием этого документа. Там были молдавские и, насколько я знаю, российские эксперты, и эксперты ОБСЕ. Это очень характерно для всей ситуации, поскольку, если план имеет автора то в силу его политических позиций, план одними сразу принимается, а другими  отвергается без прочтения. Поэтому для того, чтобы этот план вообще обсуждался, была избрана другая процедура. Руководство группы ОБСЕ заявило о том, что есть предложение, и предложило его обсудить. То есть план вброшен анонимно – очень любопытная деталь, характеризующая ситуацию на переговорах.

На мой взгляд, сам по себе этот план представляет определенный шаг вперед, но я был бы далек от истины, если бы сказал, что он совершенен и устраивает не только обе стороны, но и Россию. Хотя задачей этого плана формально является построение федеративного государства в Молдове, на самом деле в нем нет никаких серьезных гарантий федеративности. В нашем Институте этот план очень тщательно был проанализирован. Мы направили всем сторонам и российским дипломатам свое заключение. Да, Молдова названа федерацией, но есть целый ряд вопросов, которые должны быть решены: как строится эта федерация, каковы полномочия центральной власти, кстати, они находятся в явном противоречии друг с другом. И самое главное, молдавская сторона, по-моему, не собирается признавать Приднестровье стороной федерации, то есть, мы получаем федерацию не имеющую своих учредителей, кроме Молдовы. Молдове это необходимо для того, чтобы был континуитет, чтобы не возникло сомнений в том, что по молдавским законам и только в соответствии с молдавским уже созданным законодательным корпусом шло дальнейшее преобразование Молдовы в федерацию, если будет достигнута такая договоренность. Но это явно не устраивает Приднестровье.

И совершенно очевидно, что у этого плана есть явный изъян – это отношение к языку. Сам приднестровский конфликт начался из-за того, что в Молдове пришли к власти националисты, требовавшие на всей территории Молдовы и Приднестровья в том числе, введения в качестве государственного языка молдавского и румынского, как они говорили. В рассматриваемом сегодня документе все это вновь зафиксировано. Документ игнорирует тот факт, что в Приднестровье официально государственными являются три языка – молдавский, русский и украинский.

Разразившиеся не так давно в Кишиневе манифестации против введения преподавания двух часов русского языка в молдавских школах внушают серьезные подозрения в отношении подлинности намерений власти в Молдове или, по крайней мере, в ее дееспособности. Никакого серьезного отпора со стороны президента Воронина и его сторонников этим демонстрациям не было, а все их требования как бы автоматически стали представляться волей всего населения Молдовы. Таким образом, в правлении президента Воронина была устроена своего рода прививка против государственного статуса русского языка в Молдове. Это очень плохое исходное основание для достижения договоренностей с Приднестровьем. В этой ситуации, если мы говорим об общем государстве, языковой фактор должен быть соблюден. Без него вряд ли возможна договоренность.

Однако, я хотел бы подчеркнуть, что само обсуждение темы федерации и сам факт рассмотрения подобного рода документа – это, безусловно, позитивный шаг. Я не хотел бы, чтобы из этого были сделаны какие-то авантюрные выводы, к сожалению характеризующие стиль молдавского президента. Помните, после прихода к власти он продолжил переговоры с приднестровской стороной. Все шло нормально до августа 2001 года. После чего была устроена история с таможенной войной исключительно ради того, чтобы поставить в сложное положение своего партнера  на переговорах, соседнего президента непризнанной Приднестровской Молдавской Республики Игоря Смирнова. Который, кстати говоря, шел к выборам в тот момент, а план молдавской власти – его свержение. И что из этого произошло? Смирнов набрал больше, чем мог бы набрать. А вся история с блокадой провалилась, потому, что ее не поддержала Украина.

У Украины есть собственные интересы в Приднестровье. Даже от смены власти в Киеве эти собственные интересы не пропадут. В отличии от Абхазии, Приднестровье граничит не с Россией, а с Украиной. Поэтому добиться взаимопонимания со стороны Украины в проведении блокады Приднестровья молдавской стороне вряд ли удастся. Значит, вся эта история с самого начала была авантюрой. Если сегодня одной рукой вносится проект о превращении Молдовы в федерацию, а другой готовятся какие-то другие меры, направленные на свержение действующей сейчас в Приднестровье власти, в таком случае это авантюра, и о ней надо предупредить. Эта авантюра не нужна ни Воронину, ни Приднестровью. Воронина проведение такого рода авантюр сведет в политическую могилу, потому что он никогда не станет героем для национал-радикалов в Молдове.