РОССИЯ КАК ОСНОВНОЙ ПОСРЕДНИК
В ПЕРЕГОВОРНОМ ПРОЦЕССЕ МОЛДОВЫ И ПРИДНЕСТРОВЬЯ
(в период с июля 1992 года до мая 1997)
Активизация роли России в переговорном процессе, как ответ на эскалацию напряженности в Приднестровье, не носила постоянного характера.
Вмешавшись в ход боевых действий, и остановив войну, правительство РФ не довело решение до логического конца - определения статуса региона и войск 14-й армии. Объясняется это, прежде всего нежеланием усугублять и так непростые отношения с Молдовой еще и давлением в таком щепетильном вопросе, как существование ПМР. Кроме того, невозможно было на тот момент решить вопрос о положении армии: заинтересованность Украины в дележе боеприпасов и техники заставляли Москву избрать политику "тысячи мелких шагов".
В то же время РФ не могла не оказать ПМР моральной и материальной поддержки, поскольку понимала, что существование республики - единственный вариант сохранения военного присутствия РФ в балканской зоне. Поэтому в течение нескольких лет
до 1995 года основная работа с ПМР велась на уровне региональных и отраслевых договоров, только постепенно производилось повышение планки признания, от экономического признания к реальному политическому, причем на самом высоком уровне.Наибольшего охлаждения отношения ПМР и России достигли
в октябре 1993 года, когда после штурма Белого дома в Москве усиленно муссировался слух о "приднестровском следе" в этом внутреннем конфликте высших российских ветвей власти. Наиболее благоприятными они стали в конце 1996 - середине 1997 года, в период подписания Меморандума. Логично было бы выделить во взаимоотношениях РФ и ПМР 3 этапа: июль 1992 - 1995 гг. - фаза становления и углубления контактов; 1996 год - фаза наработанных контактов и подготовка к новым выборам президентов в Приднестровье и России;1997 год
- фаза выхода переговоров на высший уровень, признание в ПМР равноправного партнера в переговорном процессе.Первая встреча
3 июля 1992 года Ельцина и Снегура фактически вообще не признала за ПМР права на участие. РМ, расписавшись в собственном бессилии в решении проблемы "левого берега", просто шантажировала Россию, играя на необходимости для последней сохранить 14 армию. В свою очередь, Россия также понимала, что ее роль - не более, чем попытка РМ выйти из создавшегося положения, сохранив черты "мирного, правового государства".Наибольшее внимание уделялось здесь подтверждению принципов существования "единой, неделимой Молдовы", но послушной требованиям России в плане сохранения военного присутствия. Такая позиция доказывала, что Молдова пытается вывести ПМР за рамки переговорного процесса, и это обрекало его на бесперспективность. При этом Россия постепенно приходила к пониманию того, что ПМР равноправна как партнер по переговорам. Уже в
марте 1994 года официальный представитель президента РФ на переговорах В. Васев фактически уравнял стороны, общаясь с ними обеими в процессе обсуждения проектов документов без отличий в уровне представительства. Мнение ПМР не только было услышано, но и доведено до президента Ельцина. Причем уже с 1994 года общение президентов РФ и ПМР велось по официальной переписке напрямую с соблюдением всех формальностей. 13 ноября группа российских депутатов, посетивших Тирасполь, фактически положила начало постоянным связям ПМР с российской Думой. Причем отношение думцев к ПМР было стабильно лояльным и постоянно улучшалось, что позволило РМ говорить о присутствии в Думе при рассмотрении вопросов, связанных с ПМР, " приднестровского лобби".В мае 1995 года
правительство ПМР было официально приглашено посетить резиденцию посла России в Молдове, а представители ПМР на равных правах участвовали в заседании Думы в Москве, посвященном вопросам 14 армии. Протесты делегации РМ во внимание приняты не были , и именно позиция ПМР была принята за основу решения Думы.В июне этого же года в Тирасполь с официальным визитом прибыл министр обороны РФ П. Грачев. Вопросы, касавшиеся судьбы и отдельных аспектов жизни 14 армии, обсуждались им на встрече с президентом И. Смирновым.
Продолжавшиеся контакты на уровне официальных представителей и групп депутатов, фактически подготовили необходимые элементы к встрече на высшем уровне. Кроме того, уже в феврале 1996 года постановление Думы потребовало от президента РФ обязательного учета интересов и мнения ПМР на любых переговорах с Кишиневом, а также обязательного участия ее представителей в подписании документов не как наблюдателей, но как полноправных участников.
В апреле
президент ПМР получил приглашение на официальном уровне посетить Москву, где состоялась его встреча с вице-премьером РФ Большаковым и спикером Госдумы Селезневым. Контакты на столь высоком уровне позволяли говорить, что ПМР прочно заняла в глазах РФ позицию не только экономического, но и политического союзника и стратегического партнера. Тем более к этому РФ подталкивали и действия РМ, которая с упорством, достойным лучшего применения, продолжала курс на усиление позиций НАТО в этом регионе. Неконструктивность позиций РМ ярко контрастировала с лояльностью, проявленной ПМР в отношении российских войск в регионе и к российским интересам в нем в целом. Отказ президента РМ подписывать в 1996 году уже проработанный Меморандум под всякими предлогами так же ясно дал понять партнерам по переговорам, кто из них к чему стремится.К концу лета 1996 года
активизировались личные контакты президента Смирнова вследствие поездок в Москву и Киев. Затягивание подписания готовых уже документов со стороны РМ квалифицировалось как явный саботаж в решении животрепещущей проблемы. И этот факт в сентябре привел к тому, что на выступлении в Госдуме президент ПМР предложил депутатам признать ПМР как субъект международного права. Для принятия положительного решения не хватило всего нескольких голосов думцев. А в ноябре, во время очередного визита Смирнова в Москву, на встрече с премьером РФ Черномырдиным, последний подтвердил, что значение отношений сторон является стратегическим партнерством.Уже
в январе 1997 года президент ПМР был официально приглашен президентом РФ на торжества, посвященные празднованию 5-й годовщины образования СНГ. Затем последовали приезд в Тирасполь Секретаря Совета безопасности РФ Бабурина и посла Кларова. В апреле состоялась встреча в Кишиневе с министром иностранных дел Е. Примаковым. Активность России и Приднестровья в достижении договоренности была продуктивной - после окончания доработки Меморандума состоялось его подписание в Москве. При этом подписи президентов ПМР и РМ стояли равнозначно, а сам факт данной договоренности был подтвержден подписями и авторитетом президентов России и Украины.В целом, начиная
с мая 1997 года, можно говорить о безусловном признании ПМР как суверенного государства не только гарантами и друзьями, но и противоположной стороной по переговорам.