Возможно, я бы так никогда и не решился «выставить» широкому кругу читателей вашей газеты свои мысли по поводу предстоящих выборов и всего, что с ними связано, — они бы так и остались «мыслями», высказанными на кухне в тесном семейном кругу или в дружеской мужской компании, сдобренными крепким русским словцом. Если бы не «воскрешение из политического забвения» нашего бывшего Президента И. Смирнова.
Он появился на политической авансцене в нужный и важный для республики момент — в преддверии выборов, заявив о том, что поддерживает В. Красносельского, который единственный, кто сможет повести нас к «светлому будущему». До всей этой предвыборной шумихи, предыдущие четыре года, он лишь время от времени появлялся «в телевизоре», присутствуя на заседаниях Верховного Совета, хитро щурясь или хмуря брови — «ну-ну, я посмотрю, как вы тут без меня». Безусловно, это его право, за кого голосовать и кого поддерживать. Коммерческий канал, пиарящий денно и нощно «независимого» кандидата, тут же выдал заявление Смирнова за сенсацию и заговорил о том, как чрезвычайно важно для приднестровцев мнение бывшего Президента, как оно единственно верно и правильно, как, оказывается, сильно мы ностальгируем по былым «смирновским временам». А сам Игорь Николаевич отправился в большое «турне» по городам и весям республики «насаждать» свое «единственно верное и правильное мнение».
«Лучше или хуже мы стали жить?» — вопрошает он на каждой встрече с избирателями. И электорат, который на протяжении последнего года целенаправленно, методично информационно «обрабатывали», как завороженный, откликается на «призыв» — хуже, хуже… «С этим кандидатом будет лучше!» — «подсказывает» бывший, и народ, опять же, как завороженный, радостно откликается — да, да. И бесплатный газ будет, и бесплатный проезд, и бесплатная медицина. Народ уже ждет, когда «независимый» победит, чтобы «суставы поменять» — сюжет на днях по телевизору видел, как женщина обратилась к врачу, по медицинским показаниям ей требуется сложная дорогостоящая операция по замене коленного сустава. Ей попытались объяснить, что такие операции не бывают бесплатными (в Молдове, например, 5 тысяч долларов, на Украине — 6−8 тысяч, в Израиле, Германии, США — и того больше), что у нас их не проводят. Уходя, обидевшись, конечно, на эту власть, женщина бросила: «Дождусь Красносельского, он обещал бесплатно все делать». Этот пример и масса других, кои мы имели счастье наблюдать в ходе этой, без преувеличения, самой «грязной и многообещающей» предвыборной кампании, доходчиво показывают «непотопляемость» и незыблемость пропагандистских, еще Геббельсом выведенных и успешно опробованных постулатов — чем чудовищнее ложь, тем быстрее и стопроцентно в нее верят.
В 2014 году, после известных событий на Украине, мы искренне удивлялись тому, как украинцы быстро отказались от общности истории, как быстро «заменили» героев страны, выдвинув в первые ряды Бандеру и Шухевича, как быстро забыли уроки Великой Отечественной, в огне которой погибли миллионы украинцев, как быстро разлюбили Россию, сделав ее врагом всея страны.
Ничего удивительного — когда тебе так «промывают мозги», то они и оказываются «промытыми». А у нас разве не то же самое (в смысле «промывки мозгов»)? Мы все слышали словосочетание «геббельсовская пропаганда», это было такое клише, часто употребляемое журналистами, но никто его «не видел в жизни». Теперь вот и мы сподобились. В течение пяти лет, а в последний особенно, нас активно и успешно «бомбили» информацией, создавая общий негативный информационный фон недовольства властью, отторжения любых ее действий. Белое стало черным, черное — белым. Без полутонов — все, что «делает Шевчук, — плохо», все, что «делает „Шериф“, — хорошо».
Казалось бы, можно только порадоваться, что в республике за последние годы хоть что-то делалось, так нет же: дорогу расширили — почему расширили? Школы, больницы, детсады отремонтировали — зачем отремонтировали? За какие деньги? Лучше бы пенсионерам их раздали. Стали приводить города в порядок, менять водопроводные трубы — почему меняем, ведь, ай-яй-яй, дорогу пришлось разрыть? Зачем нам эти новые скамейки, высаженные ели, подсвеченные здания, красивый, обустроенный центр столицы, новые энергосберегающие светильники в подъездах? Зачем нам новое оборудование в медучреждениях («Мы еще проверим, на какие средства все покупалось!»), зачем нам построенные больницы, школы, детсады, кто в них будет ходить? Ах, это Россия помогала — почему помогала? И так во всем — что бы ни было сделано, отремонтировано, установлено, заменено, подвергалось и подвергается обструкции. Все было плохо, не вовремя, не к месту и под нескончаемые крики «воруют, серые схемы». Однако до сих пор ни одной бумажки, подтверждающей «кражу» хоть одного рубля, опубликовано не было. А ведь если бы была, ее непременно бы вытащили на свет божий — кто ж в такой «кровавой» предвыборной схватке не воспользовался бы таким «убийственным козырем». Но их не было и нет, но кого сегодня это волнует? Цель была достигнута, народ под выборы «созрел» и на власть «смотрит волком», мечтая о пришествии нового мессии, который нас поведет…
И в этой «мечтающей эйфории», потоке обещаний, полуправды, полулжи, а чаще всего откровенной лжи нас накрыло с головой, мы отказываемся и не желаем сопоставлять факты, анализировать их, вычислять причинно-следственные связи. Мы хотим бесплатный газ, бесплатный проезд, бесплатный коленный сустав, бесплатную донорскую почку! Хотим, хотим, хотим! Прямо завтра! Но получим ли? Сегодня на волне «жажды перемен» мы почему-то не задаемся этим вопросом (ну или не все задаются), также, как и многими другими — куда нас поведут, кому и за счет чего или кого нам обеспечат светлое будущее? Более того, мы начали «ностальгировать» (или нас убедили, что надо поностальгировать) по прошлым «смирновским временам», захлебываясь от восторга, рассказывая журналистам, что «Смирнов нам как отец». Не умаляя его заслуг перед республикой на этапе ее становления, я все-таки считаю, что в последующие годы своего правления он вел себя далеко не как любящий отец. Это мое мнение, с ним можно соглашаться, можно не соглашаться, но я убежден, что любящий отец не продает свое «дитя». А нас всех, наше доставшееся с советских времен богатство продали с потрохами тому же холдингу, заезжим сомнительным коммерсантам, и за копейки. Собратья по бывшему Советскому Союзу хотя бы пытались придать приватизации «народный» характер, у нас же даже не попытались. Это мог быть мой выбор — на ваучер купить бутылку водки или вложить его в дело, но меня лишили даже этого. У нас прошла только денежная приватизация, потому что это лучший вид приватизации в наших условиях. Не спорю, для тех, кто был ближе к «прихватизируемым» объектам, это был лучший способ, был ли он лучшим для народа, который те самые заводы и фабрики строил, — сомнительно.
Что с нами сегодня происходит: нас захлестнула ностальгия, или с нами приключился приступ непонятной амнезии, который позволил забыть и дикую инфляцию под тысячу процентов, и забастовки педагогов, селян, и закрытые заводы, и загубленное сельское хозяйство вкупе с мелиорацией, и невыплачиваемые десятилетиями паи, и выброшенные «за борт» работники обанкротившихся и «попиленных» на металлолом заводов, фабрик, колхозов и совхозов, зарплаты в три доллара, выплачиваемые раз в полгода. Тогда это еще началось, не сегодня. Сегодня мы лишь пожинаем плоды посеянного еще двадцать лет назад Смирновым и К0 урожая, который заложил основу всех наших сегодняшних бед, превратив республику в одну сплошную монополию.
Я вовсе не склонен идеализировать нынешнего Президента, у меня к нему, как и у многих приднестровцев, масса вопросов и управленческого, и кадрового, и экономического плана. Но я категорически не приемлю того факта, что сегодня его «критиками» выступает команда бывших во главе со Смирновым, демонстрирующих болезненную (особенно накануне выборов) обеспокоенность судьбой Родины. Я бы мог отчасти согласиться с их «обвинениями», разделить их обеспокоенность и по поводу кризисов, и по поводу нестабильности, если бы они, «отцы-основатели», сами не бросили республику на заклание, если бы, уходя, Смирнов оставил Шевчуку процветающую экономику, полную казну, работающие предприятия, отремонтированные детсады и сельские школы, не с печным отоплением и сортиром на улице, не «трухлявое» коммунальное хозяйство, если бы он своими решениями фактически не загнал бы весь малый и средний бизнес под «Шериф». Если бы больницы были оснащены новым оборудованием, школы — новыми учебниками, если бы армия была одета, обута и вообще была похожа на армию, таможня (да, пожалуй, и вся республика) не была вотчиной «Шерифа».
Я мог бы согласиться со всеми словами и критикой «независимого» кандидата, мог бы, как тысячи доверчивых избирателей, с воодушевлением воспринять его предвыборные обещания, при условии, что он действительно независим в своих решениях, и его обещания имеют под собой реальную финансовую основу. Возможно, В. Красносельский и мог бы стать самостоятельным президентом, но кто ж ему позволит — при таких-то «кураторах» и такой «команде реальных специалистов» — такую «роскошь», как самостоятельность?
Я мог бы согласиться с «отцами-основателями» Рыляковым, Белитченко, Емельяновым по поводу «неэффективности шевчуковского управления», но кому, как не им (особенно Емельянову, который при Смирнове «рулил» приватизацией), знать первопричины сегодняшнего нашего небогатого положения, «прозябания» промышленности и сельского хозяйства. Может быть, они вспомнят и расскажут людям и о том, как у нас прошла приватизация, кто стал новыми хозяевами заводов и фабрик, за сколько они «хапнули» госсобственность, пользуясь близкорасположенностью к «верхам». Ответят на вопросы, отчего новые собственники так и не стали эффективными управленцами, не сохранили трудовые коллективы, не выполнили инвестиционные обязательства, отчего, наконец, государство не брало «за жабры» собственников, которые нещадно «пилили» заводы, вывозили оборудование — кто в Краснодарский край, кто в Подмосковье — и там благополучно организовывали на нашем оборудовании свои личные «свечные заводики».
Может быть, сегодня стоит напомнить несколько ярких примеров приватизации, чтобы, так сказать, «блокировать» всеобщий приступ амнезии. Например, бендерская ватно-прядильная фабрика «ушла с молотка» за 19 тысяч долларов (по стоимости двухкомнатной квартиры), гордость нашей промышленности — Молдавский металлургический завод — за 2,5 млн долл., тогда как аналогичные заводы «торговались» с 50 млн долл. Что тот же стеклотарный завод (недавно телевизионный сюжет прошел об этом предприятии) был продан холдингу за 450 тысяч долл., тогда как немецкие инвесторы готовы были выложить 2 млн долл. (к тому же, на момент приватизации на складах завода хранилось готовой продукции на 5 млн долл.). Или вовсе ставшая хрестоматийной (как можно «навариться» на приватизации) продажа Молдавской ГРЭС. Сегодня мы на всех углах кричим о том, как коварно «Шевчук выдавил с ММЗ Усманова», требуем его возврата, непременно Усманова, даже несмотря на то обстоятельство, что он уже отошел от дел, но забыли, как министр экономики Е. Черненко (надо полагать, не без ведома бывшего Президента) некрасиво «кинула» (нет, напишу «обошлась») российских инвесторов, желающих приватизировать электростанцию (и это были не абы какие захудалые инвесторы, а «Газпром», «Интер РАО ЕЭС»), отдав предпочтение никому не известной бельгийской фирме с сомнительной репутацией «Сейнт Гидион Инвест». Да Бог с ней, репутацией, мало ли, оговорили фирму. Дело в другом — россияне готовы были выложить за станцию 100 млн долл., но мы же щедрые и бескорыстные, продали МГРЭС владельцу бельгийской фирмы Даниелю Гольденбергу всего за 29 млн долл. Сколько ушло на откаты нашим чиновникам от приватизации, тогдашнему министру юстиции В. Балале, принимавшему активное содействие в том, чтобы владельцем стал авантюрист Гольденберг, история и ее участники предпочитают умалчивать. В течение года он не вложил в станцию ни копейки, не ударил палец о палец, не считая, конечно, его активности по «выбиванию» долгов с должников за электроэнергию, поставляемую МГРЭС. Кто запамятовал, напомню, какую аферу провернул «бельгиец» — Гольденберг после торгов внес лишь часть суммы за приватизированную станцию, оставшуюся же погасил из средств, «собранных» с должников (более 14 млн долл.). А затем перепродал ее тем же россиянам («Интер РАО ЕЭС»), но уже за 100 млн долл., заработав на «сделке века» почти 90 млн долл. (ну, не считая «подношений»).
А, может быть, стоит рассказать о «Металлолитографии», которая «ушла» за 600 тысяч долл., и это притом, что на момент приватизации на заводе было установлено две линии по производству тетрапаковской упаковки стоимостью 3 млн евро плюс еще на миллион были «упакованы» заводские склады произведенной продукции. Сегодня бывший директор предприятия Е. Пушняк, который в свое время даже подвергся нападению и избиению за несогласие на приватизацию, заседает в «совещательном собрании» и на всех мероприятиях в поддержку «независимого» кандидата рядом с бывшим депутатом В. Пасютиным, который и стал владельцем «Металлолитографии», а впоследствии продал новенькие линии, с лихвой «отбив» понесенные затраты, превратив некогда процветающий завод сначала в картофельный склад, а потом и вовсе повесил на дверях проходной амбарный замок? Мы об этом уже забыли? Пушняк уже забыл? Забыли бывшие директоры проданных и обанкроченных заводов, фабрик? Забыли работяги, которых вышвырнули с предприятий, как ненужный и использованный материал?
На стеклотарном трудилась тысяча человек, сегодня завода нет, на «Тиротексе» — 6 тысяч, сегодня чуть больше 2,5 тысячи, на Бендерском шелковом объединении — 5 тысяч, сегодня там оптовый супермаркет, на бендерском крахмалопаточном — 500, сегодня — ни одного. За 20 лет по результатам приватизации республика потеряла в общей сложности более 20 тысяч рабочих мест. А как же обещанный экономический эффект от приватизации, как же обещанный расцвет промышленности и многоводная, не мелеющая река инвестиций, как же обещанная «маленькая Швейцария»? А также, как, судя по всему, будет с бесплатными газом, коммуналкой, проездом и медициной, новыми рабочими местами. Я это к чему? А к тому, что нынешнюю власть сегодня может критиковать (и наверняка поводы найдутся, поскольку любую власть народ априори недолюбливает) обычный врач, учитель, пенсионер, но не команда вовремя активизировавшихся бывших, приложивших руку к обнищанию страны и превративших ее в «кормушку» для избранных.
На днях прочитал в Фейсбуке комментарий очень активного пользователя, который объяснил свою ностальгию по прошлым временам и «сыновью любовь» к бывшему Президенту, в том числе и тем, что «его жена хотя бы не лезла в политику». Довод вполне убедительный, но, думается, бывшему руководителю страны хватило в политике двух сыновей, старший из которых последние десять лет руководил таможней из сытой, благополучной Швейцарии, а младший совместно с женой «рулили» «Газпромбанком», на счетах которого аккумулировалась российская финансовая помощь. Сыновья — таможенник, банкир, депутат ВС — это покруче будет, чем жена-министр (и то бывший).
И, наконец, я мог бы согласиться со всеми другими высокими критиками (сегодня их — несть числа), если бы они в свое время и в свою очередь прославились как эффективные управленцы. Но что-то я не припомню, чтобы Приднестровье за всю свою историю жило счастливо, беспроблемно и богато. Или я чего-то не помню? Если жили богато, то чего ж тогда не ремонтировали школы, больницы, Дома культуры, не приобретали медоборудование (или приобретали, да только бывший министр здравоохранения его «перетащил» в свою частную клинику, как поговаривают, в теплом благодатном Краснодарском крае?), троллейбусы, не восстанавливали мелиоративный комплекс, не замораживали тарифы на коммуналку, не обеспечивали школы учебниками
Сегодня Россия помогает нам так, как не помогает другим братским республикам, но даже сие обстоятельство мы умудрились поставить «в вину» нынешнему руководству. И если вы думаете, что российские деньги на строительство больниц, вузов, школ и детсадов «свалились» нам на голову, как манна небесная, то вы наивный человек. России нужно было доказать, что мы заслуживаем их, что мы — надежный и, если хотите, преданный партнер, что мы обеспечим (и обеспечиваем) прозрачность их использования. И Шевчуку это удалось сделать, в отличие от Смирнова.
Амнезия — вообще поразительная штука, вы не находите? Она вычёркивает из памяти «ненужные» моменты, подсовывая нам взамен «ностальгические настроения». Более того, она мирит бывших «врагов», заставляя их «в едином порыве дружить» против Шевчука. И сегодня мы видим, как бывший президент мирно «уживается» с депутатом Сафоновым, которого когда-то по его указанию МГБ «таскало» по судам, изымало тиражи выпускаемой Сафоновым «Новой газеты». Как Бучацкий, еще пять лет назад нещадно критиковавший Смирнова, называя его «главным вором в республике», сегодня поет ему в той же газете «Человек и его права» оды, заходясь в ребяческом восторге, как защитники Приднестровья, гневно сетовавшие на отсутствие квартир, урезание льгот, все простили бывшему руководству всё.
Да, амнезия — страшная штука! Ее действие мы наблюдали в соседней Украине, которая два года назад тоже ждала мессию и тоже жаждала перемен. Когда перемены случились, амнезия неожиданным образом прошла, и украинцы ужаснулись: что на что променяли? Как бы и нам потом тоже не ужасаться.
Источник: газета «Приднестровье». Автор: А. Сидорчук
