В 2016 году председательство в ОБСЕ перешло к Германии. «В наследство» Берлину достался целый клубок противоречий и конфликтов, в том числе и «горячих», которых в зоне ответственности ОБСЕ за последние годы накопилось в достатке. С другой стороны, немецкую дипломатию вряд ли могли напугать амбициозные задачи – скорее, она сама их искала, стремясь укрепить свой авторитет и статус значимого геополитического игрока в Европе. А это, в свою очередь, так или иначе, предполагало поиск возможностей наладить диалог с Россией, отношения с которой у Берлина серьезно ухудшились после кризиса на Украине.
Сдвинуть с мертвой точки
Неслучайно немецкое председательство в ОБСЕ проявило особое внимание к процессу урегулирования приднестровского конфликта: с одной стороны, в Приднестровье уже давно «не стреляют», что значительно облегчает задачу по налаживанию диалога, с другой стороны, республику поддерживает Российская Федерация. Кроме того, наиболее последовательно за необходимость продолжения переговоров в формате «5+2» выступает именно Россия, и таким образом именно приднестровское направление было выбрано Берлином в качестве одного из каналов налаживания контактов с Москвой.
В самом начале года Германия четко обозначила намерение реанимировать переговорный процесс по Приднестровью в формате «5+2», более того, спецпредставитель Действующего Председателя ОБСЕ Корд Хинрих Майер-Клодт неоднократно публично заявлял, что Германии нужны не «переговоры ради переговоров», а конкретные результаты. Это понятно, учитывая, что предшествовавшее Председательство Сербии в ОБСЕ на треке приднестровского урегулирования оказалось не слишком успешным. Берлину необходимо было показать принципиально лучшие результаты. И в первой половине 2016 года ему это удалось, равно как и удалось в диалоге по Приднестровью найти общий язык с Москвой.
В начале июня в столице ФРГ после двухлетней паузы, наконец, состоялся очередной раунд переговоров в формате «5+2» - по его итогам Приднестровье, Молдова, а также посредники в переговорах даже подписали протокол, по которому Кишинев и Тирасполь условились в течение полутора месяцев урегулировать целый ряд болезненных вопросов. Среди них возможность апостилирования в Молдове приднестровских дипломов о высшем образовании (для последующего использования за рубежом), предоставление доступа автомобилям с приднестровскими номерами к участию в международном движении, например, в страны Евросоюза. Показательно, что в основу документа легли инициативы Российской Федерации, в частности, необходимость урегулирования проблемы политически мотивированных уголовных дел, а также выработки механизма гарантий выполнения договоренностей, достигнутых за столом переговоров. Таким образом, предположения о том, что Берлину и Москве удалось сдвинуть процесс урегулирования с мертвой точки, обрели вполне конкретное практическое выражение. Определенный оптимизм также внушало и то, что проблемы, решать которые Тирасполь и Кишинев условились в Берлине, при наличии политической воли урегулировать было вполне возможно, особенно учетом того, что проекты договоренностей по ним Приднестровье уже неоднократно предлагало. Так, механизм выезда за рубеж приднестровских автомобилей, предложенный Тирасполем, и вовсе базировался на предложениях европейских экспертов, т.е. представителей тех стран, которые, собственно, авто из ПМР на свою территорию и не впускают.
А затем… а затем окрыленная успехом Германия столкнулась с суровой молдавской действительностью. Точнее, с инертным, регрессивным и беспринципным подходом руководства Молдовы, не желающего договариваться с Приднестровьем ни о чем серьезном.
Индульгенция для «жертвы»
Ни по одному из пунктов Берлинского протокола (за исключением «безобидных» договоренностей в области экологии) продвинуться сторонам не удалось. Встречи отраслевых экспертных (рабочих) групп от Приднестровья и Молдовы, как правило, заканчивались тем, что представители РМ либо ссылались на отсутствие полномочий, либо выдвигали заведомо невыполнимые и нарочито абсурдные требования (например, переименовать главный вуз Приднестровья в обмен на апостилирование его дипломов в РМ). В отведенный срок – до Баварской конференции – ничего, естественно, не решилось. Не решилось ничего и на ней. Того хуже, во время баварской встречи Молдова ввела против Приднестровья новые санкции в области железной дороги, заблокировав поставку ГСМ в страну.
Тем не менее, оптимизм Германии не ослабевал – в июле Молдову и Приднестровье посетил лично Франк-Вальтер Штайнмайер – глава МИД ФРГ и Действующий Председатель ОБСЕ, подтвердив тем самым, что внимание его страны к молдо-приднестровскому урегулированию не ослабевает. Более того, на встрече с главой Правительства Приднестровья Штайнмайер даже заявил, что готов взять обострившуюся «железнодорожную проблему» под свой личный контроль. Однако не помогло и это.
Еще после берлинского заседания в формате «5+2» Кишинев начал «отыгрывать» роль жертвы – представители «гражданского общества» Молдовы, приближенные к официальному Кишиневу, в прессе заговорили о том, что на Молдову давят Германия и Россия, вынуждая идти на неоправданные односторонние уступки Приднестровью. Апогеем молдавского «плача Ярославны» стало громкое заявление представителей гражданского общества Республики Молдова «о красных линиях в приднестровском урегулировании», где представители НПО уже говорили не только о давлении на РМ, но и о жесткой необходимости не идти на уступки Тирасполю и не вести контактов с теми представителями Приднестровья, которые преследуют цели, противоречащие суверенитету и территориальной целостности РМ (под эту формулировку подпадает любой сотрудник органов власти ПМР). Симптоматично, что заявление подписали не только общественники Молдовы, но и вполне себе действующие Послы РМ в различных странах, т.е. официальные представители молдавской дипломатии.
Оценивая нашумевшую в прессе петицию НПО Молдовы, эксперты практически единогласно сошлись во мнении, что документ стал своего рода индульгенцией официальному Кишиневу, «экспертным» благословением и дальше действовать против Приднестровья блокадными методами, при этом саботируя переговорный процесс. В конечном итоге к осени ситуация в диалоге Приднестровья и Молдовы вновь стала патовой, и каким образом ее переломить немецкое председательство в ОБСЕ, похоже, уже не знает.
Генеральная линия
Интересное наблюдение – за последние несколько месяцев Приднестровье трижды выступало с призывом провести заседание формата «5+2» - хотя роль организатора переговоров, по идее, отведена именно ОБСЕ и посредникам. В последний раз Министр иностранных дел Приднестровья Виталий Игнатьев озвучил данную инициативу на встрече со Спецпредставителем Действующего Председателя ОБСЕ Кордом Майер-Клодтом 27 сентября. Как ожидается, ответ на предложение Приднестровья должен быть озвучен в ходе очередного визита немецкого дипломата в РМ и ПМР.
Невероятно, но факт: молдавское государство, которое разве что ленивый в последний год не называл «захваченным», страна, так и не разобравшаяся в том, что делать с собственным суверенитетом и мечущаяся то между Россией и Европой, то между Румынией и сохранением независимости, ухитряется игнорировать позицию не только России (что уже привычно), но и лидера Европы – Германии. Представить такое тем более сложно, если принимать во внимание реальную способность Европы в частности и Запада в целом при необходимости успешно влиять на своих «подопечных», как правило, через экономику. Очевидно, что и Республику Молдова, чья финансовая зависимость от Европейского союза исчисляется сотнями миллионов евро, при наличии согласованной воли можно было бы принудить к диалогу не только с Приднестровьем, но и в принципе с кем угодно.
Однако этого не происходит, даже несмотря на искреннее желание Германии «отметиться» в процессе молдо-приднестровского урегулирования.
Видимо, потому, что у некоторых представителей Запада реального стремления урегулировать конфликт нет, ведь на фоне вялотекущего переговорного процесса удобно раз за разом призывать к выводу российских войск из Приднестровья, замене миротворческой операции под эгидой России на некую полицейскую миссию; не менее удобно размышлять об «особом статусе Приднестровья» в составе РМ. Интересно, что о разработке якобы принципиально новой концепции такого статуса вновь заговорили в Кишиневе, намереваясь представить ее уже в 2017 году. Между тем любому, кто знаком с ситуацией в регионе, понятно, что ни 26 лет раздельной жизни, ни лавинообразный ком взаимных противоречий между Приднестровьем и Молдовой не позволяют говорить об объединении как о некой реальной перспективе, поскольку попытка «продавить» идею единого государства, скорее всего, обернется новым провалом и очередным конфликтом.
Таким образом, для некоторых участников процесса молдо-приднестровского урегулирования сохранение конфликтного потенциала вокруг Приднестровья настолько выгодно, что даже Германии, лидеру Европейского союза, не под силу изменить ситуацию. И пусть даже германское Председательство в ОБСЕ все больше похоже на «незаметное» сербское – репутационные потери не имеют значения, когда есть «генеральная линия», против которой идти нельзя.
***
Так или иначе, немецкая дипломатия, похоже, не намерена сдаваться. Как ожидается, в самое ближайшее время Спецпредставитель Действующего Председателя ОБСЕ Корд Майер-Клодт вновь посетит Молдову и Приднестровье. По итогам визита немецкого дипломата и должна наступить ясность относительно ближайших перспектив переговорного процесса: состоится ли в 2016 году еще одно заседание в формате «5+2», удастся ли решить хоть одну из заявленных в Берлинском протоколе проблем между Молдовой и Приднестровьем, да и в целом – сможет ли Германии «пойти против системы» и внести практический вклад в улучшение жизни людей на обоих берегах Днестра.
Дмитрий Васильев,
специально для ИА «Новости Приднестровья»
