Тирасполь, 26 апреля. /ИА «Новости Приднестровья»/. Это случилось 26 апреля 1986 года. Чернобыльская атомная электростанция (АЭС) — первенец атомной энергетики Украины. Плановое выключение ее реактора, длившееся 20 секунд, казалось обычной проверкой электрооборудования. Однако спустя несколько секунд из-за резкого скачка напряжения произошел химический взрыв, в результате которого в атмосферу было выброшено около 520 опасных радионуклидов. Взрыв был настолько мощным, что загрязнение распространилось на значительные участки территории Советского Союза, которые в настоящее время входят в состав Беларуси, Украины и России, всего около 155 тысяч квадратных километров.
Только по официальным сообщениям, сразу же после катастрофы погиб 31 человек, а 600 тысяч ликвидаторов, принимавших участие в тушении пожаров и расчистке, получили высокие дозы радиации. Согласно официальным данным, радиоактивному облучению подверглись почти 8 с половиной миллионов жителей Беларуси, Украины и России. Сельскохозяйственные угодья площадью почти 52 тысячи кв. км подверглись загрязнению цезием-137 и стронцием-90 с периодом полураспада в 30 и 28 лет, соответственно. Более 400 тысяч человек были переселены, однако миллионы по-прежнему живут в условиях, когда сохраняющееся остаточное воздействие создает целый ряд опасных последствий для их жизни и здоровья.
В числе ликвидаторов последствий чернобыльской катастрофы были и жители Приднестровья. Уже с первых дней трагедии на место аварии направили военнослужащих 14-й гвардейской армии, рабочих и специалистов Молдавской ГРЭС, медработников.
Только в Тирасполе в настоящее время проживают сотни человек, которых коснулась ядерная трагедия. В 1992 году их объединило городское общество «Чернобыль». Первоначально их было 726 человек. Сегодня осталось 142.
«Это самая крупная техногенная катастрофа за всю историю человечества, в том числе по количеству погибших людей. Никто не назовет точную их цифру, эти данные статистике не поддаются», - подчеркивает ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, первый председатель Тираспольского общества «Чернобыль» Леон Барбарош.
Сразу же после аварии к ликвидации её последствий было привлечено около 800 тыс. граждан СССР. В первые же часы к месту трагедии прибыли специалисты-атомщики и пожарные. Люди тогда еще не знали, насколько высоки и опасны дозы радиоактивного заражения. Прежде всего необходимо было потушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на другие энергоблоки, иначе катастрофа приняла бы планетарный масштаб.
«Только за последние 5 лет – с 2011 по 2016 годы – в Приднестровье погибло 300 чернобыльцев. В Чернобыле, согласно приказу Минобороны, за время пребывания можно было получить не более 25 рентген облучения. Мы соблюдали эти нормативы. Я пробовал проанализировать, в чем причина того, что так много людей пострадало. Их было две – незнание, как себя вести, и беспечность. Порой, бывало, что люди, работая в таких условиях, а при 6 рентгенах в час достаточно было проработать всего 20 минут, снимали респиратор, чтобы закурить», - вспоминает Леон Барбарош.
Документы, фото, защитные костюмы, дозиметры, предметы одежды и быта, почетные грамоты и награды непосредственных участников ликвидации трагедии в Чернобыле, газетные вырезки, повествующие о страшных событиях той поры – всего более 70-ти экспонатов, представлены на выставке «Чернобыль – беда была общей», которая эти дни работает в Тираспольском объединенном музее. Подобную выставку в городе организовали впервые при содействии членов городского общества «Чернобыль». Ее приурочили к 30-летию со дня этой катастрофы.
Чернобыльская АЭС располагалась в двух километрах от города Припять и в 18 километрах от самого Чернобыля. На момент взрыва население Припяти насчитывало около 48 тыс. человек. Большинство из них трудились на станции и её инфраструктурах.
«Мы в то время были военнослужащими. Когда приехали в Чернобыль, особенно поразили пустые деревни. Немного «прозевали» тогда с вывозом местного населения. Жутко было, когда заезжали в пустые деревни. Припять до катастрофы был красивейшим современным городом. Сюда ездили люди с окрестных сел. Когда был выброс, он пошел через местный лес – тоже красивейшее место. После взрыва в этом лесу осталась рыжая полоса. Позже деревья сжигали в специальной печи и закапывали. Из расположенных здесь квартир выбрасывали все – вещи, технику, одежду. Неизвестно, что из этого позже развезли поезда по СССР. Ликвидаторы хоть и надевали свинцовую защиту, но это не помогало. С вертолетов разбрасывали песок в мешках. Он плавился, не долетая до реактора, тем самым еще больше загрязняя территорию. Многие факты, как и сам факт катастрофы, тогда замалчивали. Известно, что выброс радиации трижды обошел земной шар», - рассказывает нынешний председатель городского общества «Чернобыль», также участвовавший в ликвидации аварии в Чернобыле Виктор Кибаль.
«Как выяснилось, радиация – это такая интересная штука, она, как лужа после дождя: в одном месте высокая, а через пару шагов уже меньше. Обычным глазом невозможно понять, стоишь ты в очаге поражения или нет. Поэтому перед проведением работ по дезактивации первыми на место отправлялись специально обученные люди, химики-дозиметристы. Они определяли дозу радиации, которую получит человек, высчитывали время безопасного нахождения, составляли карту местности», - делится воспоминаниями тираспольчанин Константин Войтенко. Он также был ликвидатором последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.
Ликвидаторы отмечают, что как таковой особой борьбы с радиацией ещё не придумано. Она проникает во все поры, материалы, металлы. Было даже кладбище машин, куда закапывали пропитанную радиацией технику, которой уже нельзя было пользоваться. Если закапывать не получалось, то она так и стояла под открытым небом.
Допустимая для человека доза радиации была установлена на уровне около 10 рентген. Тех, кто набирал эту дозу, отправляли назад. А гражданские работали вахтовыми методами: 2 недели труда, 2 недели отдыха.
«Я работала в общепите поваром. Нас тогда вызвал директор и сказал: “Девушки, надо ехать, случилась беда!” Послали нас с общепита 18 человек. Конечно, мы не знали, куда едем и что нас там ждет. Нас посылали на 10 дней, а работали мы с 4-х утра до 10 вечера. Когда мы приехали, сели есть, а нам говорят: “Ешьте сегодня, потому что завтра, послезавтра, вы уже не захотите”. Мы удивились, но, действительно, ребята, которые приезжали к нам на обед, не хотели есть. Они жаловались «на ад в груди» и все время хотели только пить и пить», - рассказывает Надежда Мончук, работавшая поваром на контрольно-пропускном пункте возле села Дитяткино (25-километровая зона близ реактора Чернобыльской АЭС).
«Нам было приказано прибыть в пгт. Иванков. Для чего никто нам в то время не объяснял. Там находился наш химполк, или полк смертников, как нас тогда называли. К вечеру прибыл туда, а на утро руки опухли, сами суставы, ноги опухли, голос пропал, только пить хотелось. Ответом на вопросы об этом в медчасти была просто была улыбка. Нам сказали: “Не переживайте, здесь со всеми так бывает, 3-4 дня, и все пройдет”, - делится своими воспоминаниями Григорий Грабовский.
«Мародеры были, много групп было. Прямо на двери квартир писали, что еще есть в квартире, чтобы не заходить лишний раз, не тратить время. На многих квартирах, где еще остались двери, можно было заметить крест, то есть тут уже ничего нет. Либо написано “кухня”, “спальня” – это означало, что оттуда еще что-то можно вынести. Теперь понимаешь масштаб трагедии. Самому городу Припять лет 10 было, средний возраст населения 25 лет. Вместе гуляли, работали. Мама моя вспоминала – город, как рай был, там все было, все жили в достатке», – делится воспоминаниями переселенец из Припяти Михаил Фащевский.
Невидимый враг не щадил никого – еще одно мнение о радиации, прижившееся еще с тех времен. Многие ушли из жизни уже в первые дни после аварии. Другие получили тяжелые заболевания.
«Многие откликнулись на участие в ликвидации последствий этой катастрофы. Сегодня в Приднестровье проживает 400 человек, причастных к тем событиям. Из них 139 – это инвалиды I, II и III групп, вдовы погибших, умерших от ран, дети, получающие пособия по случаю потери кормильцев. С каждым годом инвалидов становится больше», - рассказала министр по социальной защите и труду Елена Куличенко.
Накануне Международного дня памяти жертв радиационных аварий и катастроф в ведомстве провели встречу с представителями общественных организаций чернобыльцев.
В ходе нее были подняты проблемы в сфере социальной поддержки граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии на Чернобыльской АЭС.
Елена Куличенко уточнила, что размер пособий и компенсаций, выплачиваемых государством чернобыльцам, устанавливается в зависимости от степени утраты трудоспособности.
«Это установлено, в первую очередь, профильным законом о господдержке и защите граждан, пострадавших вследствие аварии на Чернобыльской АЭС. Несмотря на то, что 2015 год был проблемным в плане финансирования, ни одно пособие не было уменьшено в своих размерах. Кроме этого, пострадавшие получают соответствующую пенсию. Суммы разные, в целом 139 инвалидов и ликвидаторов ежегодно получают порядка 6 млн рублей ПМР. Это государственные гарантии, которые выполняются», - подчеркнула министр по соцзащите и труду.
Как выяснилось в ходе встречи, одна из главных проблем, волнующих чернобыльцев сегодня, – это пенсионное обеспечение. Действующее законодательство Приднестровья предусматривает возможность выбора либо пенсии по возрасту, либо пенсии по инвалидности с соответствующей компенсацией. Вместе с тем, как утверждали представители общественных организаций чернобыльцев, к примеру, в России пострадавшие имеют право на получение двух указанных пенсий.
«Предложения чернобыльцев поступили в Минсоцзащиты. Мы детально их изучим, после чего они будут направлены в Верховный Совет», - заключила Елена Куличенко.
